|
2003 год стал годом раскола в истории Грушинского фестиваля. «Второй канал» громко ушел с берегов Волги и провел свой первый отдельный фестиваль под Москвой. Старообрядцы, ведомые Ланцбергом, устали от эстрады, блюза и рок-н-ролла и решили возродить изначальное негромкое и вдумчивое звучание авторской песни. Волею судьбы мне удалось застать «Второй канал» в последний год его работы на Грушинке, а также побывать на первом самостийном фестивале. Мне показалось, Грушинский фестиваль потерял больше, чем приобрел «Второй канал авторской песни» в Серпухове.
На Волге «Второй канал» был очень важной интеллектуальной изюминкой. Разнообразие и неординарность авторов подкреплялись большим количеством участников, было из чего выбирать. «Второй канал» был весомой альтернативой основному конкурсу и для очень многих был более интересен. Открытое обсуждение каждого участника превращало его в своеобразную творческую лабораторию, где места и награды отходили на второй план, уступая место сверхзадаче — движению к совершенной авторской песне, к разговору по душам с помощью гитары.
Я отдаю должное прекрасной организации фестиваля под Москвой, подробной Интернет-навигации, продуманному плану. Но творческий уровень конкурса заметно упал, а ведь это один из главных показателей. У меня создалось впечатление, что членам жюри было не из кого выбирать. Фестиваль получился чересчур камерным, лишь пара тысяч человек удостоила его своим вниманием. Не спасла и близость Москвы. Созданию тишины такое количество способствует, но для открытия новых ярких авторов это маловато. Очевидно, сказалась малая временая пауза между фестивалями.
Не хватало и известных имен. Александр Иванов с романсами и балтийским джазом, философичный Дмитрий Дихтер, ироничный Петр Кошелев — хватает и одной руки.
На Грушинке на «Второй канал» шли многие участники основного конкурса. Они приносили на обсуждение свои более сложные песни, и действительно, было что обсуждать. Сейчас, когда конкурсы разделены географически, не у всех есть возможность уже через неделю после Грушинки ехать на еще один фестиваль. Это касается и участников и зрителей.
Стоит подумать и о причине ухода «Второго канала». В России к песне особое отношение. Здесь даже стон зовется песней. И у авторской песни особая роль. Вокруг нее есть некий ореол святости. Это исконно свое. Это то, что в свое время учило свободе, учило любви в самой тоталитарной стране мира.
По сегодняшнему отношению к авторской песне людей можно разделить на две основные группы. С одной стороны, есть консерваторы, которые хотели бы сохранить былые традиции, интеллигентность, негромкое, но очень личное звучание песни. С дугой стороны, есть либералы, которые понимают, что и авторская песня, и главный ее фестиваль не могут стоять на месте. Она развивается, усложняясь музыкально, приобретает новые звучания, пересекается с новыми жанрами.
Где же истина? На мой взгляд, посередине. Изоляция авторской песни больше будет служить ее консервации, мешать развитию. В то же время бездумное смешивание авторской песни с инструментальными и электронными жанрами будет уводить ее все дальше от искреннего, личностного звучания. Тем более что негромкому барду очень трудно конкурировать по драйву и мощности звучания с рок-группой. К тому же чем больше зрителей, тем сильнее действуют законы шоу. Нужно любой ценой развлечь людей. И в этих условиях увеличивается ответственность составителей концертных программ. От них зависит, что увидят зрители в этот вечер — феерическое шоу или диалог со зрителем.
Необходимо признать, что попса существует и в авторской песне. Попса существует во всем. В определенном смысле она неизбежна в публичных жанрах. Но она не должна править бал и преподноситься как самое лучшее. К примеру, это происходит на телевидении или на «Русском радио». Попса должна оставаться лишь фоном. Составители концертов не должны бояться сложных, серьезных песен. Ведь Грушинский фестиваль — это нечто большее, чем развлечение. В прошлом году мне пришлось быть свидетелем острой эмоциональной борьбы за концертную программу возле сцены у Будановских опушек. Законы шоу одерживали верх. И это тоже симптом, объясняющий, почему команда Ланцберга теперь скрылась за лесами, за долами, где им не с кем спорить.
Однако в этом «не с кем спорить» для меня и есть подтверждение слабости и нежелания вести борьбу. «Второй канал» самоотстранился, он как усталый боксер ушел в зону дальнего боя с «Первым каналом» и поэтому уже проиграл.
Да, как и во всем, в России нелегко находится в оппозиции к первому. Но многих это нисколько не смущает. Ведь не думает уходить с Грушинки сцена «Зазеркалье», где звучат, пожалуй, самые сложные, неординарные песни, даже в исполнении детей. Но именно такие песни, не собирающие как песня про тюбик огромные толпы, определяют философское, интеллектуальное и лирическое содержание современной авторской песни. Лично мне одного вечера у «Зазеркалья» в сравнительно небольшой зрительской компании с лихвой хватает на целый год. Есть над чем подумать.
Тем не менее, первое самостоятельное восхождение на К2 свершилось. Одинокий фестиваль на окраине огромного города. Словно не по годам смышленый беспризорник, убежавший от респектабельных родителей, с которыми не сложилось. Не так уж фантастично для Подмосковья.
|
