|
Аннотация к четвертому альбому композитора и пианиста Льва Линдгрена, как и к другим его дискам, написана им самим. Эти аннотации удивляют не только глубоким музыковедческим подходом, но и острым пером мыслителя, как видно, философским отношением к жизни. Такой текст напрямую связан и с музыкой, исключительно фортепианными произведениями (других Лев Линдгрен не пишет), и с оформлением. Это триединство сходится абсолютно и навсегда.
«Среди камней, где не росла даже трава, распустился весной цветок. Никто его не поливал, не ухаживал за ним. Он цвел несколько лет, не обязанный ничьим заботам, несмотря на условия.
„Отличие в том, что я пою перед вами, падишахом этой страны, а мой Учитель поет перед Богом. Я пою и танцую ради денег, престижа, уважения, — музыка для меня пока еще только средство для достижения некоего результата. Я пою, чтобы что-то получить, а мой Учитель поет потому, что он что-то получил, и в этом — вся разница“.
Просто быть композитором, пианистом (сколько всего совсем не музыкального скрывается за этими терминами), „классическим академическим“ музыкантом? Это слишком мало, Жизнь больше этого.
Музыка античности, помимо специальной музыкальной эстетики и теории, имела также магическое, медицинское, космогоническое и многие другие значения, позднее это оказалось утеряно. Поверхностная же эстетика рано или поздно обернется против себя, что произошло сегодня. Немало тому способствовали т.н. „музыкальные мысли“, сводя Музыку к отвлеченному звуковому узору. Звук — непременное ли условие для Музыки? Как Музыке звучать без музыкального инструмента? Музыка отражает Действительность, потому безгранична, но Она не отражает обычность текущего дня. Вера в обычный день — разрушительная и самая распространенная религия, в это верят, даже не зная об этом. Совершенная Музыка еще не являлась в нашем мире. Она иногда звучит намеком в лучших произведениях, как солнце пробивается сквозь тучи.
Эстетика классической музыки туманна. Общие вопросы избегаются, чтобы поскорее перейти к частностям, что проще. Музыкальные вопросы ставятся хаотично. Смешиваются эмоции и духовность, вещи прямо противоположные. Диктат т.н. авторского замысла и „нет более злостных нарушителей авторского замысла, каким он запечатлен в нотном тексте, — чем сам автор“. „Когда Бетховен ошибался в выборе верного темпа?“
Как они боялись в романтизме „музыки для девочек“ (их собственное выражение), продолжили акустическими конструкциями для мальчиков с умными лицами, закончили вредными для здоровья звуками для людей вообще без лиц. Под несмолкаемые овации.
Для кого играть? Публика отправляет „ритуал культурного человека“, посещая концерты (что она не посещает?). Без критиков и газет не в состоянии понять, что слышит. „... играть не умеет и ничего не понимает. Вот как, ... значит, вы должны быть критиком!“ Играть следует для Слушателя. Слушатель — немалая ответственность, какие явления он поддерживает своим присутствием, вниманием, мышлением. Это требует обширных и глубоких знаний, искреннего интереса. А не „нам и этого достаточно“, думая, что ни услышь, им не повредит, но, покупая хлеб, смотрят, не черствый ли. Поклонники, если хотите почитать талант кумира, не хлопайте в ладоши, а становитесь Мастерами сами.
Как определить Музыку? Все, что отрывает от земли. Звучание Совершенного Знания, Голос Мироздания. В помощь ли здесь учебники гармонии и музыкальной формы?
Авторское право в современном его виде — явление, безусловно, отрицательное. Автор — лишь наиболее видимое звено, отнюдь не последнее, в малоприметной, но от этого не менее реальной, цепи событий, приводящей к созданию художественного произведения. Невозможно подсчитать, сколько людей, и не только, даже не зная того, участвуют в этом процессе, и авторское право принадлежит всем живым существам мира. Только при отсутствии всякого рода влияния можно предъявлять права на т.н. интеллектуальную собственность. Заодно придется признать и вещественность мысли, иначе это право защищает ничто. Власть денег, выгоды страшна тем, что признается всеми, считается естественным положением вещей, хотя именно она приводит к бедам, которыми все так ужасаются. Авторское право — часть ее. Вместо того чтобы оградить художников от этой власти, оно ставит их в зависимость от нее. „Кто думает о выгоде, лишь множит зло“. Человек — сам творение Природы, все права принадлежат Ей.
Ученику необходимо знать, что он и без сторонней помощи справится со своими задачами, иначе лучше вовсе не браться за дело. На что можно рассчитывать, переступая порог школ и консерваторий, где сама атмосфера подчас антимузыкальна? Музыка существует не благодаря консерваториям, а несмотря на них. Действительно, Учителю можно вверить свою судьбу, но в таких учреждениях есть только преподаватели. Раньше еще можно было встретить мастера своего дела, но что же сегодня? А пробовали перейти от одного преподавателя к другому? Учащиеся на правах крепостных. Ознакомились ли с „советами члену жюри“ и „советами конкурсанту“? Принятая система лишает учеников Творческой Инициативы. Задачей консерваторий являлось создание „цехового народа“, не больше. Обладай они Тайной Музыки, обеспечивали бы десятки гениев в каждом выпуске. Велик притом для них риск стать способом существования творческой посредственности. Ученик же не останется без руководства. Хидр считается Покровителем суфиев, не имеющих земного Учителя. Музыканты также имеют своего Покровителя.
Современная музыка — термин, свидетельствующий против себя. Музыка не может быть современной. Если она современна, она уже не музыка, а звуки своего времени, с которым и уйдут. Музыка — вне времени.» (Лев Линдгрен)
|
